О нас пишут

21 августа 2017

В конце прошлого театрального сезона в русском драматическом театре «Мастеровые» (г.Набережные Челны) состоялась премьера спектакля «Карл и Анна» по пьесе немецкого писателя Леонгарда Франка. Спектакль прочно вошел в репертуар театра, став едва ли не самой цельной его работой.

Повесть Франка «Карл и Анна» была написана в 1927 году и позже переработана автором в одноименную пьесу. Ее премьера состоялась в январе 1929 г. в Берлинском государственном театре с участием известных немецких актеров Кете Дорш (Анна) и Оскара Гомолки (Карл). И повесть, и написанная на ее основе пьеса относятся к числу наиболее совершенных в художественном отношении произведений писателя.

Действие драмы происходит во время Первой мировой войны. Толчком к ее написанию послужила газетная заметка, в которой сообщалось, что бывший военнопленный, явившись к жене своего фронтового товарища, пытался выдать себя за ее якобы погибшего мужа. Л.Франк, по собственному признанию, превращает это странное происшествие «в историю любви с неодолимыми препятствиями, а чудесную историю, где, благодаря волшебству любви, становится возможным и происходит то, что кажется невозможным». Карл и Рихард - двое военнопленных, затерявшихся в просторах русских степей. Рихард, тоскуя по жене, чтобы не сойти с ума, во всех подробностях рассказывает своему товарищу о ней и их довоенной жизни. В результате Карл влюбляется в никогда не виденную им Анну. Он бежит из плена, приходит к ней и выдает себя за Рихарда. Несмотря на очевидность подмены, Анна, побежденная силой его чувства, признает в нем своего мужа.

Любовь занимает во всех произведениях Франка важное место. Но история Карла и Анны стоит в его творчестве особняком. Несмотря на временную и пространственную определенность, она точно вырвана из потока реальности. В ней есть магия, тайна, физически ощущаемое магнетическое напряжение. Вслед Паоло и Франческе, Дафнису и Хлое, Ромео и Джульетте Франк рисует еще одну трагически прекрасную пару вечных влюбленных.

Созданный на сцене особенный мир - результат счастливого сотворчества постановщика спектакля, главного режиссера театра Дениса Хусниярова (г.Санкт-Петербург) и художника Елены Сорочайкиной. Они мастерски раскрывают две переплетающиеся линии пьесы: реалистическую и символическую. Комната Анны, обустроенная со всей тщательностью и любовным вниманием к детали, словно врастает в наклонный деревянный помост, вызывающий целый ряд ассоциаций: это и крыши домов, и оборонительные валы, и вздыбленный, опрокинутый, точно слетевший с оси мир. Пространство войны наступает на утлый островок мирной жизни, всасывая, втягивая его в себя, готовое поглотить окончательно.

Спектакль начинается тихой «женской» сценой. Анна и ее подруга Мария занимаются рукодельем и говорят о войне, о погибших и пропавших без вести мужчинах, о женщинах, не дождавшихся своих мужей, о вернувшихся мужьях, чинящих расправу над неверными женами. Так задается тема спектакля и перекидывается мостик к дальнейшим событиям. Говорит больше Мария, повернувшись лицом к зрителям, и ее торопливая речь, словно плетение легких кружев. Образ Марии в исполнении Анны Дунаевой - это живая импрессионистская картинка с бесконечным множеством теплых оттенков и переходов, подвижной игрой света и тени, солнечными бликами и осязаемым дрожанием воздуха. К слову сказать, за эту роль актриса нынче была удостоена Республиканской театральной премии «Тантана» («Триумф»).

Совершенно иной рисунок роли у Анны (Александра Комлева). Анна сидит спиной к зрительному залу, и уже в этом ее первом явлении, в окружающей ее завесе тишины скрыта загадка, недосказанность, предчувствие того, чему суждено случиться. Слушая Марию и роняя редкие слова, она обращена в себя, в непостижимые для других глубины. В первый год войны Анна получила похоронку на мужа и теперь с тихим скорбным достоинством несет свою утрату. Но брошенные вскользь фразы, странные интонации и недоговоренности создают тревожное напряжение. Зритель чувствует: что-то было не так в счастливом браке Рихарда и Анны: почему-то она не захотела от него ребенка, и о давней встрече, которая решила судьбу влюбленных, вспоминает не Анна, а Мария, безответно любящая Рихарда. Тем самым появление Карла оказывается подготовленным, а тема любви, хотя и прочно вписанная в контекст войны, приобретает метафизическое звучание.

С приходом Карла (Алексей Ухов) меняется тональность спектакля. Теплая подробная живопись сменяется резкими нервными экспрессионистскими мазками. Во взгляде самозваного мужа такая одержимость, такая помноженная на отчаяние любовь, что Анна, преодолев сомнения и страхи, почти безотчетно поддается магнетизму его и своего зарождающегося чувства. Дальнейшие сцены напоминают смонтированные кадры кинофильма: теплый световой кокон посреди темной сцены, в котором умывается счастливая беременная Анна (художник по свету - Александр Рязанцев, г. Санкт-Петербург); вспышка памяти - Рихард и Карл на войне; известие о возвращении Рихарда; приход Рихарда (Михаил Шаповал); встреча фронтовых друзей и узнавание правды; бегство Карла и Анны; сломленный, содрогаемый рыданиями Рихард и преданная Мария, точно пёс, свернувшаяся у его ног. Жестокая и прекрасная метафизика любви и фатальная безнадежность нелюбви.

История Карла и Анны сродни притче, ее язык универсален и понятен в любой стране, любому зрителю. Тем не менее, спектакль «Мастеровых» получился очень «немецким». Режиссер Денис Хуснияров не впервые обращается к немецкой теме. Его спектакли «Добрый человек из Сычуани» (2007) по пьесе Бертольта Брехта, «Глазами клоуна» (2014) по роману Генриха Бёлля, «Камень» (2015) по известной пьесе современного драматурга Мариуса фон Майенбурга говорят о стойком интересе режиссера к литературе и театру Германии. Спектакль «Карл и Анна» содержит целый ряд культурных знаков, благодаря которым на сцене выстроен «немецкий мир». Известно, что Леонгард Франк на раннем этапе творчества был увлечен экспрессионизмом, и реализм писателя был обогащен приемами этого стиля. Экспрессионизм стал самым мощным явлением в немецком искусстве XX века и до сих пор не утратил своей продуктивности. Спектакль Дениса Хусниярова во многом решен именно в экспрессионистской эстетике. Это проявилось в тяготении к символико-абстрактному решению, в монтажной композиции, в демонстрации не развития, а состояний, в надрыве и атмосфере крайнего эмоционального напряжения. Но этим не исчерпывается художественный феномен спектакля.Режиссер множит экспрессионистский ген на другие немецкие культурные коды: вернувшийся из плена Карл, положив голову на подушку, в полузабытьи декламирует «Лорелею» Гейне; в спектакле звучат немецкие солдатские песни и популярные в то время шлягеры; костюмы, вплоть до покроя солдатского белья, воспроизводят колорит «места и времени». Денис Хуснияров отдает дань и другой доминанте немецкого искусства XX века-эпическому театру Бертольта Брехта и его главному инструменту - эффекту отчуждения. Баллада Брехта «Легенда о мертвом солдате», исполняемая Карлом и Марией, при этом выходящими за границы своих ролей, становится своего рода смысловой и эмоциональной кодой спектакля.

Таким образом, искусно переключая регистры, переходя от бытового, реалистического стиля к языку яркой театральной условности, от трагической темы «любовь и война» к универсальной «формуле любви», от реалий «немецкого мира» к общечеловеческому посланию, «Мастеровые» создают завораживающую историю, странную и узнаваемую, оставляющую за собой долгое послевкусие - щемящую грусть, удивление и необъяснимую тихую радость.

Автор: Елена ШЕВЧЕНКО

Журнал "ИДЕЛЬ", июль, 2017 г.